В конце июля 1941 года близ деревни Вязовка Белебелковского района был организован конный партизанский отряд «Буденновец». Он полностью состоял из коммунистов Дедовичского района. Секретари райкома партии Н. А. Рачков и А. Ф. Майоров стали командиром и комиссаром отряда. Других наших товарищей — А. Г. Поруценко, В. П. Бундзена, А. И. Лосеву, В. И. Лильбока, Ф. Е. Потапова, М. С. Харченко — всего около сорока человек — включили в отряд «Грозный». Оба отряда входили во Вторую Ленинградскую партизанскую бригаду, которой командовал бывший начальник Дома Красной Армии города Новгорода Н. Г. Васильев (комиссар — член Ленинградского обкома ВК.П(6), секретарь Порховского райкома партии С. А. Орлов). К осени стало ясно, что наше пребывание в тылу врага будет длительным. Надо было думать, как работать с населением и обеспечить боевые действия партизан в зимних условиях. Командование бригады сознавало, что успех дела зависит от того, как население будет содействовать партизанам, как оно включится в активную борьбу с оккупантами. В последних числах августа комиссар бригады С. А. Орлов направил большую группу партизанского актива по деревням, чтобы изучить настроение населения. Колхозники встречали нас радушно, расспрашивали о делах на фронте, о Ленинграде. Нас угощали — кто чем мог. Собирали подарки: теплые носки, рукавицы, белье. Наши донесения помогли командованию бригады сделать определенные выводы. Комиссар бригады решил прежде всего создать «тройку» для руководства политической и хозяйственной жизнью в Белебелковском районе. Здесь в начале сентября 1941 года еще не было гарнизонов противника. В распоряжении «тройки» было десять работников из районного партактива. Накопив некоторый опыт, командование бригады создало «тройки» в Дедовичском, а затем и в Ашевском районах. Председателем дедовичскои «тройки» был назначен бывший председатель исполкома Дедовичского райсовета А. Г. Поруценко, его заместителем по партийно-массовой работе — Е. М. Петрова, членом «тройки» — В. И. Лильбок. Секретарем «тройки» стала А. И. Лосева (впоследствии — Д. И. Иванов, А. И. Лосеву освободили для работы среди молодежи), И. Н. Редькин — инструктором по партийно-массовой работе, начальником заготовок и снабжения — Ф. Е. Потапов, инструктором по земельным вопросам — П. Н. Разуев, помощником по разведке — С. И. Засорин, командиром отряда — А. В. Дубов. («Тройке» было разрешено создать партизанский отряд из местного населения.) Какие задачи ставились перед «тройками»? Создание подпольных партийных и комсомольских организаций, восстановление органов Советской власти и колхозов в тылу врага, выявление и уничтожение предателей Родины, широкая разъяснительная работа среди населения, направленная на укрепление уверенности людей в победе над врагом и вовлечение их в активную партизанскую войну, организация постоянной помощи партизанам, создание продовольственных баз, мастерских по пошиву одежды и обуви, разведка силами населения, срыв всех мероприятий оккупационных властей. Оргтройка Дедовичского района располагалась в Деревнях Мухарево и Барсуки. После того как каратели сожгли эти деревни, члены «тройки» находились в Дубовке, а после — в Круглове. Работа с населением проводилась широко, на высоком патриотическом уровне. 6 ноября 1941 года провели в деревнях торжественные заседания, посвященные 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. 7 ноября собрались в деревне Татинец. Кроме торжественного собрания, здесь провели заседание правления колхоза «Красный Остров». Председателем колхоза продолжал работать Иван Иванович Белянкин. Выращенный урожай был распределен по трудодням, а все, что полагалось сдать по госпоставкам, передано партизанам, 8 ноября состоялось собрание актива Паревичского сельсовета. 10 ноября пришли дети колхозников и принесли нам пакет, который они нашли в кустах. В пакете, сброшенном с самолета, оказалось 28 экземпляров газет с докладом на торжественном заседании, посвященном 24-й годовщине Великого Октября, и речью на параде советских войск на Красной площади 7 ноября. На первом экземпляре газеты красным карандашом крупными буквами было написано: «Привет красным партизанам от пионеров колхоза «„Красное Круглово"». Взволнованные таким подарком, мы сердечно отблагодарили детей и выделили им один экземпляр для чтения в их деревне. Второй экземпляр газеты мы отдали командиру дновского партизанского отряда «Дружный» В. И. Зиновьеву, который, возвращаясь из штаба бригады, зашел нас навестить. Василий Иванович поспешил в отряд с дорогим подарком. Несколько газет мы отправили в штаб бригады, а остальные использовали для читки на собраниях актива в Бродковском, Юфимовском, Дегожском, Малышевском и Сосницком сельсоветах. На этих же собраниях утверждали председателей сельсоветов (восстанавливали прежних или назначали новых) и выбирали председателей колхозов. Собрания проводились тайно: сбор назначали в одном месте, где дежурил связной, а проводились они совсем в другом. Председатели сельсоветов тоже действовали нелегально. Никто никогда на собрания не опаздывал. Приходили, как правило, раньше назначенного времени, приводили с собой друзей и просили разрешить им присутствовать, поручаясь за них. Случаев провала собраний не было. Начинали их с читки газет, а потом переходили к обсуждению насущных задач. В ноябре в штаб бригады прилетел представитель Северо-Западного фронта А. А. Тужиков. Меня вызвали к нему на беседу. Алексей Алексеевич подробно расспрашивал о положении в районе, о настроениях среди населения о том, с какими трудностями нам пришлось встретиться в первые дни работы. Он заверил, что мы будем получать из штаба бригады материалы для политико-массовой работы среди населения, так как у штаба теперь есть радиостанция, которая, в частности, принимает сводки Совинформбюро. Я рассказала, что желающих вступить в партизанские отряды очень много, но бригада не может всех принять из-за недостатка вооружения. Сообщила, что при «тройке» мы создали партийную организацию, в которой 24 коммуниста. В середине ноября «тройка» разместилась в деревне Барсуки. Большое внимание мы уделяли разведке и связи между деревнями и «тройкой»: установили порядок дежурства в деревнях, сообщения о появлении вражеских отрядов передавались по цепочке. Партизаны имели возможность своевременно выставить засады на пути противника и уничтожить непрошеных гостей. Коммунисты и комсомольцы развернули широкую разъяснительную работу среди населения, привлекли к этой работе учителей, регулярно проводили в деревнях читки газет и сводок Совинформбюро. Отрадно было наблюдать, как к Серболовскому лесу шли обозы с продуктами для партизан. Иногда, подъезжая к заготовительным пунктам, колхозники на первой повозке устанавливали красный флажок или лозунг. Партизанам привозили также валенки, шубы, лыжи, маскхалаты. Уничтожить партизан, навести в этом крае «новый порядок» мелкие карательные отряды фашистов не могли. Поэтому в декабре 1941 года гитлеровцы организовали большую карательную экспедицию против Партизанского края. В этой экспедиции участвовало более 4000 солдат и офицеров регулярных войск, которым были приданы артиллерия, танки, авиация. Каратели сжимали кольцо вокруг Партизанского края. 2 декабря они заняли деревни от Паредичей до Мухарева. Тройка отошла в Серболовский лес, в расположение отряда «Буденовец» и штаба Второй партизанской бригады. Комбриг Н. Г. Васильев решил вывести партизан из-под удара карателей. 4 декабря поздно вечером в сорокаградусный мороз мы пошли по глубокому снегу на юг. 5 и 6 декабря находились у деревни Еловец на краю непроходимых болот. Метель заносила наши следы. 7 декабря разведка вернулась из деревни Сусельницы и сообщила, что фашисты ее оставили. С этого дня каратели стали покидать и другие деревни края. Мы тогда не знали, что главной причиной этого были успешные бои Красной Армии под Москвой. К 9 декабря штаб бригады установил связь со всеми отрядами, и они вернулись на свои базы. Возвратились и мы в свой район. Страшная картина предстала нашим глазам. Каратели сожгли деревню Татинец. Председатель колхоза И. И. Белянкин своевременно вывел колхозников в лесные землянки. В руки карателей попал фельдшер Цветков. В деревне Мухарево они расстреляли Марию Тимофеевну Мякишеву, Анну Ивановну Иванову, Евдокию Семеновну Колосову, Михаила Ивановича Иванова. Старика-конюха Михаила Семенова фашисты сутки продержали в холодном амбаре, а потом заставили вести команду в деревню Гнилицы (в 10 километрах от Мухарева). Пурга замела дороги. Двое суток водил гитлеровцев по лесам и болотам Семенов. Враги поняли хитрость старика. На допросе патриот ответил фашистам: «Что вы думали? Русский человек вам, гадам, помогать будет?» Здесь, у родной околицы, колхозник Михаил Семенов, повторивший подвиг Ивана Сусанина, принял смерть. Всех убитых в деревнях колхозники похоронили в братской могиле. Деревня Дубовка находилась на опушке Серболовского леса, в ней было всего два больших дома. Здесь теперь разместилась «тройка». Надо было заново налаживать работу, восстанавливать связи. Я пошла в разведку. Шла по краю Серболовского леса. Побывала в деревнях Раек, Подсобляево, Алексине, заходила в два-три дома в каждой деревне. На улицах появлялись лишь одинокие фигуры: то хозяйка забежит к соседке, .то женщина с подростком потянут санки с сеном для коровушки. Двери крепко заперты, окна и днем занавешены. Постучишься, кто-то осторожно поднимет краешек занавески и посмотрит в окно. Впустив пришельца, открывающий двери взглянет в обе стороны вдоль улицы и, убедившись, что никто не увидел, быстро захлопнет дверь. На следующий день пошла через Акулиху и Горушку в Подлупленник. Евдокия Прокофьевна Яковлева, депутат Бродковского сельсовета, обрадовалась моему приходу, сказала, что только что был у нее председатель сельсовета Петр Михайлович Михайлов. Когда я спросила Евдокию Прокофьевну, где же ее муж, Василий Ермолаевич, она ответила: «Да я еще вчера послала его к вам, разные слухи каратели распускали». «Какие же это слухи?» — спросила я. И она рассказала. Гитлеровцы утверждали, что все партизаны уничтожены, а Поруценко и другие члены «тройки» пойманы живыми и их будут вешать в Дедовичах. «Нашлись даже такие очевидцы, которые видели вас связанными в машине. У меня ноги отнялись при таких вестях, все лежала на печке, только сегодня спустилась, когда пришел Михайлов...» За «прогулки» по деревням я потом получила выговор от комиссара бригады С. А. Орлова. Попало и другим членам «тройки». — Разве можно сейчас в одиночку ходить? — отчитывал нас комиссар. — Схватят, и никто знать не будет. Комиссар, конечно, был прав. Нельзя было проявлять беспечность. Каратели кое-где оставили свои гарнизоны. Молва о том, что партизаны вернулись, быстро распространилась по деревням края, а скоро население и воочию убедилось в этом. Партизаны уничтожили оставленные гарнизоны и заставили карателей убраться. Население вновь воспрянуло духом. Снова прилетел к нам в край представитель штаба фронта А. А. Тужиков. В лесу он вручил первые награды особо отличившимся бойцам и командирам партизанских отрядов. После этого он присутствовал на совещании командного состава бригады и «троек». С А. А. Тужиковым прибыл из советского тыла корреспондент, который сфотографировал участников совещания (эта фотография хранится у меня до сих пор). Усилился приток новых партизан, но из-за недостатка оружия многим приходилось отказывать. Комсомольская организация колхоза «Верный путь» Дегожского сельсовета в полном составе во главе с секретарем Ивановым явилась к членам «тройки» с просьбой принять в партизаны. Им разъяснили, что принимаем только тех, кто приходит вооруженным. К концу 1941 года в семи сельсоветах нашего района было восстановлено 60 колхозов. Мы провели работу по доизбранию членов правлений и ревизионных комиссий, пересмотрели состав бригадиров, собирали сельхозинвентарь. Взяли на учет всех учителей, вели подготовку школ, к работе по советским учебным программам. Вместо зарплаты учителя получали по 12 килограммов муки в месяц и другие продукты. Школы начали работать с Нового года. Население готовило новогодние подарки. Колхозники писали индивидуальные и коллективные письма партизанам, которые, в свою очередь, отвечали патриотическими посланиями колхозникам. Эти письма зачитывались на общих собраниях колхозников. А обстановка была суровая. Каратели свирепствовали. В первых числах января группой карателей был убит председатель Юфимовского сельсовета, член партии Виноградов. «Тройка» в полном составе выехала в сельсовет. Под охраной отряда рано утром провели митинг у гроба погибшего товарища. На его могилу были возложены венки от «тройки», сельсовета и правления колхоза. На похоронах присутствовало много колхозников из окрестных деревень. Новым председателем Юфимовского сельсовета назначили учителя Жуева, которого только на днях приняли кандидатом в члены партии. Теперь мы стали создавать вооруженные группы народного ополчения по деревням, еще раз беседовали с активом о бдительности в борьбе с фашистской агентурой. 14 января группа работников «тройки» (Е. Петрова, А. Лосева, С. Засорин, А. Шебаршин) выехала в Сосницкий сельсовет. Доехав до деревни Роговой, мы увидели столбы дыма над деревней Изебной, которая стояла на нашем пути. Зашли в дом Татьяны Марковой. На печке за занавеской грелся только что прибежавший из Изебной председатель Станковского сельсовета Василий Егоров. Оказалось, несмотря на наши предупреждения, он решил прошлую ночь переночевать дома. В деревне, видимо, нашелся предатель, который донес врагам, и те под утро, когда все еще спали, нагрянули в Изебную, арестовали Василия Егорова и Михаила Осипова, бригадира колхоза. Их вывели на улицу, поставили лицом к стенке. Оставив нескольких солдат охранять арестованных, немцы пошли шарить по избам, грабить население. Ночь была морозная, и В. Егоров краем глаза видел, что солдаты замерзли, стоят, засунув руки под мышки, теряя времени, он круто повернулся, сбил охранника, перепрыгнул через плетень в огород, а потом босиком по глубокому снегу добрался до леса и прибежал в деревню Роговую к тете Тане. Остальные активисты, услышав стрельбу, успели скрыться. Враги жгли деревню. Как же поступить нам? Решили продолжать путь. Объехав деревню Изебную, проселочными дорогами мы прибыли в деревню Великая Нива. Я выступила на собрании с докладом о битве под Москвой, об успехах партизан и задачах в тылу врага. В Паревичах встретили нарочного от председателя «тройки» с приказом немедленно возвращаться. В Дубовке никого не оказалось, и мы поехали в Серболовский лес, в штаб бригады. Подъезжая к лагерю, мы увидели на посту бойцов нашего отряда. А. Г. Поруценко сообщил нам, что бригада в полном составе выбыла на задание. (С 17 на 18 января 1942 года Вторая партизанская бригада сделала налет на город Холм.) — Нам надо действовать так, чтобы фашисты не заметили отсутствия бригады,— сказал Александр Георгиевич. Работу мы не прекращали. 21 января провели траурные собрания в 19 колхозах, посвященные 18-й годовщине со дня смерти основателя большевистской партии и Советского государства Владимира Ильича Ленина. Проводили партийные и комсомольские собрания, начали прием в партию и в комсомол колхозников, проявивших себя в борьбе с оккупантами. Силами актива усилили массово-политическую работу среди населения. Листовки и газеты с материалами о разгроме вражеских войск под Москвой переправляли и туда, где размещались фашистские гарнизоны. После первой карательной экспедиции гитлеровцы оставили в Яссках эсэсовский батальон. Каманды из этого батальона делали набеги на деревни и охотились за нашими активистами. Дошли они и до нашей родной Дубовки, сожгли ее, но в Серболовский лес идти побоялись. «Тройка» строго предупреждала актив, чтобы во время собраний было патрулирование на улицах и стояли посты наблюдения. Но беспечность иногда все же проявлялась, 30 января депутат Дедовичского райсовета Яков Дмитриевич Богданов и председатель Дегожского сельсовета Иван Егорович Егоров проводили собрание жителей деревень Хохлово и Ручьевая. В самый разгар собрания в избу вскочил мальчик с криком: «Фашисты!». Богданов и Егоров выскочили из дома и побежали по глубокому снегу, но было уже поздно... С эсэсовцами прибыл и местный полицай, который опознал жену председателя сельсовета Марию Кирилловну. Фашисты увезли ее с собой. Семью Богданова соседи успели спрятать. Из Ручьевой эсэсовцы поехали в Болотню. По дороге с помощью полицая они схватили сына Я. Д. Богданова, четырнадцатилетнего Костю, комсомольцев Алексея Кустова и Петю Карпова и еще несколько человек. В Болотне их всех подвергли жестокой пытке. Как долго продолжался бы допрос, неизвестно. Прервала пытки граната, брошенная кем-то в окно дома, где находились эсэсовцы. Фашисты расстреляли захваченных комсомольцев. Кто бросил гранату — осталось неизвестным. Утром, когда колхозники пошли хоронить комсомольцев, у одного из них обнаружились признаки жизни. Это был Костя Богданов. Колхозники наскоро полотенцем перевязали его раны, завернули в одеяло и доставили к нам. К этому времени бригада уже вернулась из похода на город Холм, и «тройка» находилась в деревне Круглово. Костю в тяжелом состоянии отправили на самолете в советский тыл. Командование бригады решило покончить с эсэсовским батальоном в Яссках. В ночь с 4 на 5 февраля этот замысел был успешно осуществлен, гарнизон разгромлен. Теперь каждую ночь в край прилетали маленькие самолеты ПО-2 и привозили газеты, листовки и письма от родных, а увозили тяжелораненых партизан. Легкораненых лечили в бригадном госпитале врач Лидия Семеновна Радевич и ее помощницы медсестры. Обстановка позволила усилить партийно-массовую работу среди населения. Один раз в месяц проводились общерайонные партийные собрания и не менее двух раз в месяц — партийные и комсомольские собрания в первичных организациях. Снова заработали агитколлективы, чтецы в колхозах и бригадах, Начали выходить стенные газеты. В каждом колхозе появились письмоносцы, которые доставляли письма, газеты и листовки в колхозы, бригады и села. Партизаны интересовались расположением вражеских войск и укреплений в райцентре Дедовичи. Член «тройки» Владимир Иванович Лильбок договорился с двумя подростками — Федей и Володей Трусовыми из деревни Малое Мухарево — об их походе в Дедовичи. Они сделали в санях двойное дно, между досок положили листовки и газеты, а сверху дрова. Объезжая улицы поселка, ребята продавали дрова, раздавали листовки, но не забывали и основного поручения — запоминали расположение немецкого гарнизона, его штаба и укреплений в поселке. Вернувшись из похода, Федя и Володя доложили Владимиру Ивановичу о выполнении задания. 19 февраля в Партизанский край прилетел работник политотдела штаба Северо-Западного фронта С. Л. Беспрозванный. Он привез типографский станок и все необходимое для печатания газеты. Вскоре вышел первый номер газеты Второй Ленинградской партизанской бригады «Народный мститель». Редактировали ее И. В. Виноградов и К. П. Обжигалин. Крепла вера людей в победу над фашизмом. Партизаны громили гарнизоны врага. Границы края расширялись. Число восстановленных колхозов в нашем Дедовичском районе прибавлялось. В январе работали около тридцати школ. Учителя на уроках диктовали сводки Совинформбюро, рассказывавшие о действиях наших войск, о героизме бойцов Красной Армии. После уроков ребята ходили по домам и читали эти сводки колхозникам. В деревне Рытая открылся медпункт, заведовала им Нина Щербакова. Приближался День Красной Армии. По вечерам на Деревенские супрядки собирались рукодельницы. При свете лучины (керосина не было) они вязали рукавицы, носки, шарфы, вышивали узоры на кисетах, носовых платках и полотенцах, сочиняли письма партизанам. На эти супрядки приходили все жители деревни. Только патрули ходили по улице и постовые бдительно следили за дорогами в деревню, чтобы вовремя предупредить собравшихся в случае появления врага. Договорившись с активистами о том, куда доставить подарки и письма, адресованные партизанам по случаю 24-й годовщины Красной Армии, и как организовать проведение собраний в колхозах, я пробиралась в Круглово. В Круглове я узнала, что председатель «тройки» А. Г. Поруценко вместе с командованием бригады уехал к Железнице. Я поняла, что партизаны решили отметить годовщину Красной Армии (как было намечено ранее) крупным налетом на железнодорожную станцию — районный центр Дедовичи. Из Валдая прибыл на самолете начальник оперативной группы по руководству партизанским движением на Северо-Западном фронте Алексей Никитович Асмолов. Он рассказал командованию бригады о блокаде Ленинграда, о тяжелых условиях жизни его тружеников и защитников, о голоде, об отсутствии света и топлива, об отважной борьбе ленинградцев и их несгибаемой воле к победе. Впечатление от этого рассказа было непередаваемым. Все притихли, каждый думал о том, как помочь Ленинграду. Молчание прервал комиссар бригады Сергей Алексеевич Орлов. — Надо попробовать собрать продукты ленинградцам,— сказал он. Коротко посоветовавшись, Александр Федорович Майоров и Александр Георгиевич Поруценко от имени населения Дедовичского района заверили комбрига и комиссара, что помощь ленинградцам будет оказана. 21 февраля собрались председатели всех семи сельсоветов вместе с работниками «тройки». После моего краткого сообщения о положении в Ленинграде, о необходимости помощи ленинградцам продуктами питания первым взял слово председатель Паревичского сельсовета Дмитрий Баранов. — Я считаю, что наш сельсовет обеспечит по одной подводе с каждого колхоза. Десять колхозов — десять подвод. — Столько же может дать и наш сельсовет,— заявил председатель Станковского сельсовета Василий Егоров. Остальные поддержали: — Какие могут быть разговоры? Надо браться за дело. Дальше шло обсуждение конкретных вопросов: какие продукты посылать, как их упаковывать, где будут собираться подводы. Все разъехались по населенным пунктам. В деревне Подлупленник колхозники собрались в светлой просторной избе тети Дуни (Евдокии Прокофьевны Яковлевой). Я сделала доклад о городе, носящем имя великого Ленина, о ленинградцах, которые в неимоверно тяжелых условиях вражеской блокады отстаивают его от врага. Я говорила, что в Ленинграде голод, нет топлива, света, замерз водопровод. Только я закончила доклад, как тетя Дуня, вытирая слезы, сказала: — Возьмите у меня нетель, муж приготовит мясо. — От меня пишите два пуда пшеничной муки. Получила на трудодни и берегла на праздники,— заявила соседка. Спрашивали, можно ли послать шпик, мед, масло, — У кого нет коров, собьем масло из льносемени,— говорили женщины. Взволнованную речь произнес пожилой колхозник Григорий Васильев в деревне Хлеборадово Бродковского сельсовета. — Пока не придем на выручку ленинградцам,— сказал он,— мы не можем со спокойной совестью садиться за стол. Слезы текли по его морщинистому лицу. Плакали и слушавшие его. Так проходили собрания и в других деревнях. В последующие дни полным ходом шла подготовка обоза. Хотя на территории трех сельсоветов шли бои с гитлеровцами, население из этих сельсоветов сумело направить подводы в установленные места. После налета на Дедовичский гарнизон в ночь на 22 февраля враг предпринял ответные удары против партизан, но все его атаки были отбиты. Возник вопрос: кому доверить доставку подвод через линию фронта? Желающих сопровождать обоз было много, но колхозники решили послать самых проверенных и достойных. Каждую кандидатуру обсуждали. Среди избранных было 30 женщин и несколько подростков. Во многих деревнях работникам «тройки» задавали опросы: знают ли руководители партии и Советского правительства о существовании нашего Партизанского края? Колхозники предлагали с этим же обозом послать письмо в Кремль, рассказать в нем, что и во вражеском тылу люди остались верны партии, Советской власти и колхозному строю, что они не подчинились и никогда не подчинятся оккупантам. Желание колхозников послать в Кремль письмо было горячо поддержано партизанами и командованием бригады. Текст письма было поручено составить редактору газеты Ивану Васильевичу Виноградову. В последние дни февраля и в первые дни марта в партизанских отрядах и в населенных пунктах края на собраниях обсуждалось это письмо. Внимательно слушали колхозники, стараясь не проронить ни одного слова, а потом с особой торжественностью подходили к столу и ставили свою подпись на страницах ученических тетрадей. Никто не хотел оставаться в стороне, хотя каждый сознавал, какая опасность грозит ему, если письмо попадет в руки врага. Больные, неграмотные старики просили поднести их к столу, чтобы они своей собственной рукой могли поставить крестик рядом с подписями. Это были волнующие минуты выражения мужества и верности народа своей матери-Родине. — Мы были советскими людьми и остались ими, и никакой силой врагу не сломить нашей воли,— заявил шестидесятилетний колхозник Тепляков из колхоза «Северный луч». А ведь сбор подписей зачастую проходил в тяжелой обстановке! Со стороны Чихачева наступали каратели. Они заняли ряд деревень Юфимовского сельсовета. Преградить путь врагу должен был отряд «Грозный» под командованием Владимира Бундзена (до войны он работал пропагандистом Дедовичского райкома партии). Отряд разгромил гитлеровцев, но потерял своего боевого командира. Похоронили его на кладбище у деревни Дегжо, в которой он начинал свою трудовую жизнь сельским учителем. В Сосницком сельсовете проводили собрания по сбору подписей работник «тройки» Семен Засорин, председатель сельсовета Михаил Воробьев, председатель колхоза Иван Смирнов и подпольщик Волотовского района, уполномоченный Ленинградского обкома партия Павел Васькин. В деревне Великая Нива их окружили полицейский отряд. В короткой схватке были убиты Павел Васькин, Иван Смирнов, Михаил Воробьев. Семен Засорин был тяжело ранен. В него еще стреляли, раздели и разули, но он остался жив. После ухода отряда колхозники завернули истекающего кровью Семена в одеяло, нашли тетрадь с подписями, которую он успел спрятать в снегу, и доставили в деревню Круглово. Отсюда его отправили в партизанский госпиталь, где врач Лидия Семеновна Радевич спасла жизнь Засорину и вернула его в строй... К 26 февраля в деревни Акулиха, Нивки и Мухарево вместо ожидаемых шестидесяти прибыла 161 подвода с хорошо упакованными продуктами. Часть их пришлось спрятать в лесу. Подводчиков предупредили, что кормить коней они должны поочередно, чтобы враг не мог обнаружить обоз с воздуха. Обоз не сразу смог двинуться к линии фронта. Надо было разведать путь, определить маршрут, выделить охрану. Этим занималось командование бригады. Начальником обоза назначили Федора Ефимовича Потапова (начальника заготовок Дедовичской «тройки»). Обоз разделили на группы по тридцать подвод. Во главе каждой группы был старший, через которого связные в пути должны были передавать приказы начальника обоза. Впереди шла разведка. Связные верхом на лошадях поддерживали связь между головой и хвостом колонны. Перед отправкой в путь провели инструктаж возчиков, рассказали, как вести себя в дороге: не разговаривать громко, не курить, остановки делать только с разрешения начальника обоза, в случае обстрела или бомбежки деревень, в которых придется дневать, из изб не выскакивать. 5 марта 1942 года лунной морозной ночью обоз тронулся в далекий, трудный и опасный путь под охраной партизан. Он вез продукты ленинградцам и 13 ученических тетрадей с письмом в Кремль, под которым стояло более 3000 подписей. Глухими лесными дорогами, двигаясь только ночью, от деревень Нивки и Мухарево, мимо Татинца и Глотова, через замерзшие Рдейские болота двигался обоз с подарками городу-герою. По пути к обозу примкнули 37 подвод из Белебелковского и 25 подвод из Ашевского и Поддорского районов, обоз состоял уже из 223 подвод. Партизаны обеспечивали не только безопасность, но и проходимость обоза. На пути встречались места, где болото никогда не замерзает, их надо было объезжать. Приходилось иногда рубить просеки, чтобы пропустить обоз через густую чащу леса. Усложняла движение и начавшаяся на третий день пурга. В тоже время она маскировала обоз. На пятые сутки погода снова прояснилась. К утру обоз прибыл в большое село, предварительно занятое партизанами. Подводы спрятали в сараях и гумнах. Лошадям дали корм, не распрягая их. Подводчики легли отдыхать. В полдень на деревню налетели фашистские самолеты. Во время бомбежки и обстрела никто из возчиков не выбежал на улицу. Зажигательная бомба попала в одну из изб. Она загорелась, но люди оставались в горящей избе до тех пор, пока не улетели вражеские самолеты. Обоз не пострадал. С наступлением сумерек он двинулся дальше на восток. Последней деревней вражеского тыла, которую объезжал обоз, была деревня Лопари. Отсюда до линии фронта оставалось несколько километров. Были даны последние указания возчикам. Вражеская линия обороны проходила по шоссейной дороге от Старой Руссы на город Холм. Между деревнями Жемчугово и Каменка дорога узкой лентой тянулась через болото, и во вражеской линии обороны образовалось «окно». Вот через это «окно» и надо было проскочить обозу. Встречный ветер несколько относил звуки поскрипывания полозьев саней. Слышны были короткие пулеметные очереди. Это гитлеровцы обстреливали подступы к своим позициям. Переехав шоссейную дорогу, обоз неожиданно вынырнул на открытую поляну, за которой начиналась небольшая возвышенность. На возвышенности мелькали силуэты людей. Кто они? Свои или враги? Раздумывать было некогда, возвращаться обратно — поздно. Шепотом передав по цепочке команду остановиться, начальник обоза с двумя разведчиками, приготовив гранаты, поползли к группе людей на холме. О следовании обоза через линию фронта рассказа нам позднее начальник обоза Федор Ефимович Потапов. — Оказалось, что обоз находился уже в нейтральной зоне, — говорил Федор Ефимович. — Трудно передать словами нашу радость, когда мы увидели красноармейцев из восьмой гвардейской дивизии. Хотелось броситься к ним на шею, обнять и расцеловать их. Но у солдат суровые лица, строгими были взгляды из-под сдвинутых бровей. Мы не обижались на бойцов. Им и хотелось верить нашему рассказу, но военная обстановка фронтовой полосы требовала большой бдительности. Обоз пропустили, но всех возчиков разоружили до выяснения. Командование 8-й гвардейской дивизии имени генерала Панфилова быстро по рации связалось с Ленинградским штабом партизанского движения. Убедившись в правдивости слов колхозников и партизан, устроило им затем теплую встречу. После митинга, посовещавшись, командование дивизии приняло предложение Ф. Е. Потапова доставить обоз до ближайшей железнодорожной станции и там уже по железной дороге отправить продукты дальше. — Трудно было в первые часы освоиться в новой обстановке,— рассказывали потом возчики. — Можно было громко разговаривать, смеяться и даже петь песни. С партизанскими песнями и частушками встречали колхозники двигавшиеся к фронту войсковые части. Поручка, Долгое, Острова — через эти деревни советского тыла двигался обоз к станции Черный Дор. 16 марта в политотделе бригады услышали по радио сообщение о том, что обоз с продовольствием успешно перешел линию фронта. Диктор читал передовицу «Правды», посвященную нашему обозу. Отправив обоз, мы начали готовиться к проведению Международного женского дня 8 марта. В это время Центральные газеты и радио сообщили о патриотическом движении по сбору средств в фонд обороны страны. Почин был подхвачен и населением нашего Дедовичского района. За несколько дней было собрано 26378 рублей деньгами и 86500 рублей облигациями государственных займов. В двух сельсоветах (Станковском и Юфимовском) эта работа проводилась только индивидуально, так как там шли бои и невозможно было собирать людей на общее собрание. Когда обоз прошел линию фронта, из Ленинграда в Штаб Второй партизанской бригады поступила радиограмма, в которой предлагалось направить делегацию от населения и партизан края на встречу с Ленинградцами. Всего мы послали 22 человека (9 партизан и 13 представителей населения). В состав делегации вошли А. Г. Поруценко — председатель дедовичской «тройки» (он же руководитель делегации), В. А. Егоров — председатель Станковского сельсовета, А. Г. Григорь-ев — председатель колхоза «Красная Железница», И. И. Белянкин — председатель колхоза «Красный Остров», Е. И. Иванов — председатель колхоза «Дружные ребята», П. М. Михайлов — счетовод колхоза «Красный Октябрь», А. П. Александрова — колхозница сельхозартели «Красное Круглово», Т. М. Маркова — единоличница из деревни Роговая Станковского сельсовета; партизаны: П. В. Власов — политрук роты отряда «Буденновец», М. С. Харченко — командир пулеметного расчета этого же отряда, и другие. Делегатам вручили письмо руководителю ленинградских коммунистов А. А. Жданову от населения и партизан, рассказывающее о жизни и борьбе в Партизанском крае, собранные среди населения средства в фонд обороны страны, подарки от партизан — трофейное оружие (12 немецких автоматов и 15 пистолетов) и отправили догонять обоз. Делегация благополучно перебралась через линию фронта возле деревни Жемчугово и вышла в расположение 1-го гвардейского корпуса, командир которого генерал-майор Грязнов распорядился доставить делегацию на армейских автомашинах до города Валдая. Здесь состоялся митинг, а далее такие же митинги состоялись в Боровичах, Хвойной, Ефимовской, Тихвине— в тринадцати городах и селах Ленинградской области. В Кобоне спустились на лед Ладожского озера. 29 марта во Всеволожском делегацию встретили заместитель Председателя Совнаркома А. Н. Косыгин, секретарь Ленинградского обкома партии, начальник Ленинградского штаба партизанского движения М. Н. Никитин, секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) А. А. Кузнецов, председатель исполкома Ленсовета П. С. Попков, председатель исполкома облсовета Н. В. Соловьев. «Ленинградская правда» 22 марта 1942 года в статье под заголовком «Живая легенда» писала: «Самое удивительное, самое замечательное в этом подвиге — массовость, необычность его масштабов. Не о героизме одиночек — о беззаветном героизме тысяч повествуют скромные, испещренные подписями школьные тетради, доставленные через линию фронта... Беситесь, палачи и мародеры! Необычный красный колхозный обоз уже миновал линию фронта. Скоро мы сможем обнять, прижать к сердцу наших братьев и сестер, непокоренных советских граждан... «Русский народ никогда не будет стоять на коленях» — эта мысль старика-колхозника отчеканена в документе с особой силой. Ни карательные экспедиции, ни варварские бомбежки «строптивых» деревень не сломили воли и решимости советских людей... Пройдут годы, но не забудется их подвиг». Сердца жителей края и партизан наполнялись гордостью от сознания, что задуманное успешно осуществлено. В крае появилось «новое боевое оружие». Наряду с листовками и партизанской газетой «Народный мститель» в Серболовском лесу начали выпускать газету «Коммуна» — орган Дедовичского райкома партии и исполкома райсовета депутатов трудящихся. Радостно встретили колхозники свою газ<
